Да!!! Я отправляюсь нырять в Югославию, я громко кричу, потому что получил разрешение от моих родителей принять участие в «особой дайвинг-поездке» с моими старшими товарищами из дайв-клуба.
Я был взволнован, как любой 16-летний, собирающийся воплотить свои мечты! И моя мечта (полагаю, что это мечта многих, живущих вдали от побережья) – погружения в настоящем море. В то время я не мог даже и мечтать о Красном море и Египте, так что каждая частичка моего 16-летнего существа была наполнена волнением. Я не мог дождаться начала нашего большого приключения и находился в предвкушении предстоящих событий.
Я не знал, что один из моментов, ожидаемых мной с таким нетерпением, я (и не только я) буду помнить до конца жизни. И, поверьте, я бы предпочел об этом забыть…:-)
Нашей целью являлось очень популярное место, часто посещавшееся в то время дайверами. Почему? Там было несколько затонувших кораблей, пещеры и хорошая видимость. Кемпинг имел прекрасное расположение – среди сосен и всего в нескольких километрах от красивого городка Пула.
В день нашего отъезда, ранним июльским утром, светило солнышко, словно чтобы указать нам дорогу. Короткое прощание с родными и вперёд!
Атмосфера в машине превосходная, чемодан полон оборудования и колбасы :-), деньги от родителей – в кармане, а новенький паспорт с нетерпением дожидается своего первого штампа.
Выбранное нами расположение оказалось очень уютным: домики стояли возле воды, окруженные огромными горделивыми соснами, укрывающими от жаркого июльского солнца. Освежающий морской бриз добавлял идилию в общую атмосферу.
Расселившись и закончив со всякого рода формальностями в Пуле, мы были готовы к нашему первому погружению. Заполнив баллоны и надев снаряжение, мы были уже в воде. Это первое погружение выявило наши слабые места и было довольно трудным. Погружения в море вообще очень отличаются от пресноводных, но мы ежедневно улучшали наши навыки и, спустя четыре погружения, я был готов к большому приключению – погружению на затонувшее судно 18-го века.
Мы выехали рано утром: гавань была пустынна, если не считать единственную лодку, которая словно одинокая уточка покачивалась на небольших волнах. Её прибило приливом к толстому столбу в гавани – столбу, который, наверно, помнил все мыслимые виды кораблей. По прибытии на лодку, мы были приветствованы капитаном и его симпатичной помощницей Мартой. Как только с нашей помощью был загружен багаж, лодка вышла в море. Наша цель находилась в полутора часах хода.
Всего на лодке было шесть пассажиров нашей команды, да плюс капитан со своей юной помощницей. У нас не было дайв-гида, присутствие которого сделало бы нашу, и без того недешевую поездку, ещё более дорогой. План был чрезвычайно прост: наша лодка привязывается к веревке, закрепленной к затонувшему судну, к носовой пушке, если быть точным. «Вы спуститесь по веревке, сделаете 2-3 круга и всплывете по той же самой веревке», – сказал нам капитан. Ещё он добавил, чтобы мы ничего оттуда не брали, так как это запрещено. «Ээээ, корабль лежит на 38-ми метрах, совсем забыл вам сказать.» После этого немногословного брифинга и пожелания нам отличного дайва, он вместе со своей любимой Мартой удалился в носовую каюту, откуда вскоре стала доноситься музыка.
План был совершенно ясен, так что мы оделись и попрыгали в воду. Моим бадди был старший и гораздо более опытный дайвер. Мы с ним были первыми, кто спускался по веревке. В следующей паре был мой дядя – самый опытный дайвер группы, а третью пару составляли молодой крепкий Андрей и Яно 50-ти лет – дайвер с богатым опытом погружений в море.
Конечно, как и было сказано на брифинге, в конце нашего спуска мы увидели старую пушку – она указывала прямо на нас, будто хотела сделать ещё один, последний, выстрел. Эта пушка в сочетании с мутной водой, где видимость не превышала десяти метров, и небольшим течением, идущим со стороны берега, добавляла загадочности и некоторого страха в окружавшую затонувший корабль атмосферу.
У нас было достаточно времени, чтобы осмотреть рэк и насладиться его изящными линиями, почти не изменившимися за прошедшие столетия. Он был элегантен и очень хорошо сохранился – мы смогли рассмотреть это и со дна, и сверху, когда всплывали. Счастливые после погружения, мы начали упаковывать наше оборудование, чтобы освободить место нашим друзьям для их сборов. Мы бы хотели сделать ещё одно погружение, но не планировали этого, так что у нас не было на борту ни запасных баллонов, ни даже кислорода, который мы забыли – это мы поняли только прибыв на место погружения. Вскоре появилась вторая пара дайверов – мой дядя и его друг – они были опытными и потому смогли оставаться под водой дольше. Спустя небольшое время, мы уже обсуждали погружение и делились свежими впечатлениями.
«Погодите, ребята», – перебил нашу болтовню дядя, – «Где Андрей и Яно?» Ответом была тишина, нарушаемая лишь морем и CD-плеером из каюты на носу корабля…Через несколько минут мы выяснили, что их нигде нет – ни на лодке, ни на поверхности воды, ни даже их пузырей, выходящих на поверхность. Совместными усилиями мы вычислили, что не более 5-ти минут назад у них должен был закончиться воздух. Никто из нас не мог припомнить, чтобы встречал их под водой, но рэк был такой большой…мы пытались успокоиться. «Я пойду проверю», – сказал мой дядя. Он был полностью собран и готов к второму погружению. У него оставалось 80 бар. Он прыгнул с носа корабля и вскоре мы потеряли из виду его пузыри – единственное доказательство, что под водой дышащий дайвер. Мы все внимательно вглядывались в поверхность, пытаясь обнаружить кого-либо или что-либо. Он вернулся спустя 15 минут с 20-ю барами в баллоне:«Я не нашел ничего – ни пузырей, ни тел, ничего, хотя обплыл всё вокруг. Их нет на затонувшем корабле, а если они там, они не дышат…» Как он сумел погрузиться на 35 метров, обплыть вокруг рэка и невредимым всплыть на поверхность, мы могли только догадываться. Мы все притихли и думали о том, как сообщить эту печальную новость родным наших пропавших друзей. Глубокая тишина была нарушена звуком открывшейся двери. «Ну, джентльмены, едем? Вы закончили?» – это были первые слова капитана, показавшегося в дверном проеме вместе с его помощницей Мартой (сейчас, без макияжа и прически, она была уже не так красива). Наши лица были более чем красноречивы и улыбка мгновенно сползла с его лица…
«Давайте попробуем поискать их», – чей-то голос вернул нас к жизни и вселил надежду. Каждый из нас вглядывался в поверхность моря от бортов нашего судна и до самого горизонта. Через некоторое время один из нас поделился своими мыслями:«Если их нет где-то на поверхности, они мертвы – воздух в баллонах закончился давным-давно.»
«В самом деле? Без тебя мы бы не догадались, умник…», – подумал я про себя и ещё сильнее сконцентрировал взгляд на море. Море, живое и гостеприимное… Враждебной и опасной выглядела поверхность моря, из которого мы совсем недавно вернулись. В один момент эта тёплая и дружественная, такая многообещающая масса воды превратилась во враждебное, холодное и опасное море, чья поверхность двигалась под несильным ветром медленно, словно ртуть. Море выглядело как нечто справедливое и жестокое, как нечто, наказывающее тех, кто делает ошибки и недооценивает его власть и непредсказуемость. Теперь оно наказывало нас, ведь мы сделали не одну, а много ошибок.
Мы обнаружили Яна и Андрея после двухчасовых поисков. Спасибо красному сигнальному бую надутому Яном – благодаря ему они были заметны издалека. Они и были далеко. Мы нашли их в двух километрах от берега, лежащими на поверхности с надутым буйком.
Мне подумалось, что бинокль – хорошая вещь…
Мы подняли их на борт измученных, замерзших и до смерти напуганных, но они были живы!!!
Позже, из дальнейших объяснений мы выяснили, что их главной ошибкой стало то, что они не держались за спусковой конец при погружении. Этого оказалось достаточно, чтобы море и течение преподали им незабываемый урок на всю жизнь.
«Потеряв из виду спусковой конец, мы попытались искать рэк по дну, но через некоторое время решили всплывать и возвращаться на лодку.» Они всплыли в 70-ти метрах от нашего судна, но течение медленно относило их и от лодки, и от берега. Крики не помогли, так как с судна неслась громкая музыка, отнимавшая у них последнюю возможность быть услышанными. «Когда мы поняли, что наша судьба больше не в наших руках, мы сбросили грузовые пояса, скрепили вместе наши компенсаторы и, поддув их, стали ожидать своей участи.» Я не могу сказать вам о чем они думали эти долгих два часа. Я не спрашивал и думаю, им было бы трудно ответить мне.
Мы все напились в тот вечер (конечно, кроме меня). Большинство тостов было за сигнальный буй Яна и за их новый день рождения.
Ну как, понравился ли вам рассказ, друзья?
Нырнем вместе? И у вас, конечно, есть сигнальный буй? Нет? Ок, как хотите… 😉